Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой] - Артур Кларк

Неужели, раздумывал Олвин, любовь и была тем, чего ему всегда не хватало в Диаспаре, и ее-то на самом деле он и стремился найти? Теперь он слишком хорошо понимал, что, когда играющая молодая сила натешена, а честолюбивые устремления и любознательность удовлетворены, остается еще нетерпение сердца. Никому не дано жить настоящей жизнью, если его не осенял прекрасный союз любви и желания, который и не снился Олвину, пока он не побывал в Лизе.

Он бродил по поверхности планет Семи Солнц — первый человек за миллиард лет. Но теперь это для него мало значило. Порой ему представлялось, что он отдал бы все свои достижения, если бы только мог услышать крик новорожденного и знать, что это дитя — его собственное…

В Лизе он в один прекрасный день мог найти то, к чему так стремился. Людям этого края были свойственны сердечная теплота и понимание других, чего — теперь ему это было ясно — не было в Диаспаре. Но прежде чем он мог предаться отдыху и обрести покой, ему предстояло принять еще одно решение.

В его руки пришла власть. Этой властью он все еще обладал. Это была ответственность, которую он когда-то искал и взвалил на себя с радостью, но теперь он понимал, что не найдет успокоения, пока эта ответственность будет лежать на нем. И вместе с тем, отказаться от нее означало предать оказанное ему доверие.

… Он обнаружил, что находится в селении, изрезанном массой каналов, и стоит на берегу большого озера. Разноцветные домики, замершие, словно на якорях, над едва заметными волнами, составляли почти неправдоподобно красивую картину. Здесь была жизнь, от домиков веяло теплотой человеческого общения и комфортом — тем, чего ему так не хватало там, среди величия и одиночества Семи Солнц. Здесь-то он и принял свое решение. Настанет день, когда человечество снова будет готово отправиться к звездам. Какую новую главу напишет Человек там, среди этих пылающих миров, Олвин не знал. Это была уже не его забота. Его будущее лежало здесь, на Земле.

Но прежде, чем повернуться к звездам спиной, он совершит еще один полет.

…Когда Олвин пригасил вертикальную скорость корабля, город находился уже слишком глубоко внизу, чтобы можно было признать в нем дело рук человеческих, и уже была заметна кривизна планеты. Еще немного спустя он увидел и линию терминатора, на которой — в тысячах миль от них — рассвет совершал свой бесконечный переход по безбрежным пространствам пустыни. Над ними и вокруг них сияли звезды, все еще блистающие красотой, несмотря на то, что когда-то они утратили часть своего великолепия.

Хилвар и Джизирак молчали, догадываясь, но не зная наверное, чего ради затеял Олвин этот полет и почему он пригласил их сопровождать его. Разговаривать не хотелось. Под ними медленно разворачивалась безрадостная панорама, лишенная малейших признаков жизни. Ее опустошенность давила и того, и другого, и Джизирак неожиданно для самого себя почувствовал, как в нем вспыхнул гнев на людей прошлого, которые по небрежению позволили угаснуть красоте Земли.

Ему страстно хотелось верить, что Олвин прав, говоря о том, что все это можно переменить. И силы, и знания все еще находились в распоряжении Человека, и необходима была только воля, чтобы повернуть столетия вспять и заставить океаны вновь катить свои волны. Если необходимо, то можно создать заводы, которые дадут планете эту воду.

За годы, лежащие впереди, предстояло сделать так много! Джизирак знал, что стоит на рубеже двух эпох: он уже чувствовал повсюду убыстряющийся пульс человечества. Предстояло столкнуться с гигантскими проблемами, но Диаспар на это пойдет. Переписывание прошлого займет многие сотни лет, но когда прошлое будет перебелено, Человек снова обретет почти все, утраченное им.

И все же, в состоянии ли он будет обрести действительно все? — подумал Джизирак. Трудно было поверить, что Галактика снова может быть покорена, и если даже это будет достигнуто, то ради какой цели?

Олвин прервал его размышления, и Джизирак отвернулся от экрана.

— Мне хотелось, чтобы вы это увидели, — тихо сказал Олвин. — Другой возможности вам может не представиться.

— Разве ты покидаешь Землю?

— Нет. Я по горло сыт космосом. Даже если другие цивилизации еще и выжили в Галактике, я как-то сомневаюсь, что они стоят того, чтобы их разыскивать. Так много работы на Земле! Теперь я знаю, что она — мой дом. И я не собираюсь снова оставлять его.

Он смотрел вниз на бескрайние пустыни, но глаза его видели воды, которые будут плескаться на этих пространствах через тысячи лет. Человек снова открыл свой мир и он сделает его прекрасным, пока остается на нем. А уж потом…

— Мы не готовы уйти к звездам, и пройдет еще очень много времени, прежде чем мы снова примем их вызов. Я все думал — что мне делать с этим кораблем? Если он останется здесь, на Земле, меня все время будет подмывать воспользоваться им и я потеряю покой. В то же время я не могу распорядиться им бездарно. У меня такое чувство, будто его мне доверили и я просто обязан использовать его на благо нашего мира…

Поэтому я решил вот что: я пошлю его в Галактику с роботом в качестве пилота, чтобы выяснить — что же произошло с нашими предками, и, возможно, узнать, ради чего они покинули нашу Вселенную, что они собирались найти. Это, должно быть, было для них что-то невообразимо чудесное, если в своем стремлении к нему они оставили так многое…

Робот не ведает усталости, сколько бы времени ни заняло у него это путешествие. И настанет день, когда наши двоюродные братья получат мое послание и узнают, что мы ждем их здесь, на Земле. Они вернутся, и я надеюсь, что к тому времени мы станем достойны их, как бы велики они ни были в своем знании…

Олвин умолк, устремив взор в будущее, контуры которого он определил, но которого ему, возможно, и не суждено увидеть. Пока Человек перестраивает свой мир, этот корабль будет бороздить пропасти между Галактиками и возвратится лишь через многие тысячелетия. Может быть, он, Олвин, еще будет здесь, чтобы встретить его, но если даже нет, то все равно он был удовлетворен своим решением.

— Мне думается, ты рассудил мудро, — отозвался Джизирак. И тут же, в последний раз, отголосок былого страха вспыхнул в его душе, чтобы помучить его — Но, предположим, что корабль придет в контакт с чем-то таким, встречи с чем мы бы не хотели… — Голос его упал, поскольку он осознал источник своей тревоги, и улыбнулся кривой улыбкой, в которой был упрек самому себе и которая тотчас прогнала последний призрак Пришельцев.

Олвин отнесся к теме куда серьезнее, чем ожидал Джизирак.

— Ты забываешь, скоро у нас в помощниках будет Вэйнамонд, — сказал он. — Мы еще не знаем, какими возможностями он располагает, но в Лизе-то все, похоже, думают, что возможности эти потенциально безграничны. Разве не так, а, Хил вар?